О том, как мы относимся к хоккею с мячом, говорит уже то, что само название "русский хоккей" практически не употребляется, а скандинавы, которых мы обучили нашей игре, не только бьют нас в ней, но и название ее свое нам навязали - "бэндн". И мало кому известно, что уже около сотни российских мастеров оранжевого мяча играют за границей. И уж совсем абсурдно - в России уже нигде не производят амуницию для русского хоккея: клюшки точат во Львове, мячи льют в Таллине, а лучшая форма шьется в Швеции. Что же у нас осталось?
Остались люди, которые любят свою игру, помогают ей, болеют за нее и играют... Как, например, в Верхнем Уфалее. И если в других наших городах, больших и не очень, русскую игру вытеснил ее канадский прототип(нам тогда, сорок с лишним лет назад, и сейчас гораздо важнее олимпийские медали, чем сохранение собственных традиций), то здесь, в рабочем городке, утопленном в никелекобальтовых отвалах, игра в мяч на льду стала частью городской жизни.
Даже местные старожилы, наверное, уже и не упомнят точно, кто научил уфалейцев этой игре, когда была создана в городе первая команда, когда состоялся первый матч. Это уже и не важно. В Москве - вот доподлинно известно - появилась первая в России команда по игре в мяч на льду в 1 898 году, и это уже история, так как из столицы русский хоккей уже исчезает. А вот в Верхнем Уфалее, в Юрюзане, Полевском и Сызрани и еще в десятках российских городках русский хоккей не только помнят, в него продолжают играть.
Если кто-то и будет писать поэму о русском хоккее, то Верхний Уфалей как раз то место, где его может посетить вдохновение. Жители других мест гордятся окружающей их природой, памятниками архитектуры, магазинами, пивными, а то и просто собственным гостеприимством, в Верхнем Уфалее могут гордиться русским хоккеем. И пусть местная команда "Никельщик" не добилась за свою 42-летнюю историю больших побед. Да и какими медалями измерить доставленную ею за эти годы радость своим поклонникам. Это сейчас на игры "Никелыцика" собирается небольшая горстка болельщиков (кстати, чуть поменьше, чем на "Трактор" в Челябинске), а раньше местный стадион окружало по пять-шесть тысяч болельщиков. Недаром еще в 60-е годы стараниями тогдашнего директора никелевого комбината Ивана Федоровича Бабачанова на стадионе отстроили капитальную трибуну.
Развал Союза по-разному отозвался на командах русского хоккея. Не стало некогда грозного "Динамо" из Алма-Аты, зачах "Енисей". На первые роли вышли команды с прочными традициями: екатеринбургский СКА, новосибирский "Сибсельмаш", архангельский "Водник", ульяновская "Волга". Воспряли духом болельщики в маленьких городках, таких как Верхний Уфалей. Если в 86-м году "Никельщик" вкупе с остальной "мелюзгой" из первой лиги волевым решением выбросили во вторую, то с организацией нового чемпионата России команда вновь вернулась в первую лигу. Прошлый сезон стал лучшим в истории "Никелыщика". Команда заняла в своей группе первое место и в переходном турнире боролась за право играть в высшей лиге. Первый опыт подобного турнира получился не совсем удачным. А тут еще сразу по окончании сезона над командой нависла угроза расформирования. Руководство комбината отказалось от дальнейшего ее финансирования. Все лето и начало осени игроки "Никелыцика" проработали в цехах комбината. И только назначение новым директором Сергея Бирюкова спасло команду, да и вообще русский хоккей в городе. Сергей Иванович оказался большим поклонником игры, и деньги на команду нашлись. Без всякой подготовки "Никельщик" вошел в новый сезон. Каких-то максимальных задач верхнеуфалейцы поэтому нынче не преследуют. Да и трудно команде, рассчитывающей только на свои скромные силы и вояможнпсти (в "Никельщике" нет ни одного приглашенного хоккеиста) замахиваться на нечто сверхпредельное. Но и в этом году команде вполне по силам повторить прошлогодний результат. Хотя при нынешних обстоятельствах результат и не столь важен.
Главное - русский хоккей еще живет. Его могут называть и бэнди - как угодно. Мы можем даже гордиться, что наша игра обретает своих поклонников и в Америке, и в Европе. Возможно, и поэму о нем напишут, может быть, даже уже и не у нас...